6.11: «Собачье сердце» (1925). Отрывок

Задание 1 | Перед чтением

(a) Знаете ли вы, что такое «евгеника»? Чем она опасна?

(б) Проверьте в интернете, кто это такие или что это такое (вы также можете подготовить устную мини-презентацию о Спинозе и Ломоносове на 1-2 минуты):

Спиноза | Ломоносов | прохвост | мышьяк

(в) Найдите картинки в интернете и опишите, что это такое:

пепельница | малахит | трость | бобер

Неизвестно, на что решился Филипп Филиппович. Ничего особенного в течение следующей недели он не предпринимал, и, может быть, вследствие его бездействия, квартирная жизнь переполнилась событиями.

Дней через шесть после истории с водой и котом из домкома к Шарикову явился молодой человек, оказавшийся женщиной, и вручил ему документы, которые Шариков немедленно заложил в карман пиджака и немедленно же после этого позвал доктора Борменталя:

– Борменталь!

– Нет, уж вы меня по имени и отчеству, пожалуйста, называйте! – отозвался Борменталь, меняясь в лице.

Нужно заметить, что в эти шесть дней хирург ухитрился раз восемь поссориться со своим воспитанником, и атмосфера в обуховских комнатах была душная.

– Ну, и меня называйте по имени и отчеству, – совершенно основательно ответил Шариков.

– Нет! – загремел в дверях Филипп Филиппович, – по такому имени и отчеству в моей квартире я вас не разрешу называть. Если вам угодно, чтобы вас перестали именовать фамильярно «Шариков», – и я и доктор Борменталь будем называть вас «господин Шариков».

– Я не господин, господа все в Париже, – отлаял Шариков.

– Швондерова работа! – кричал Филипп Филиппович, – ну, ладно, посчитаюсь я с этим негодяем! Не будет никого, кроме господ, в моей квартире, пока я в ней нахожусь! В противном случае, или я, или вы уйдем отсюда, и вернее всего – вы! Сегодня я помещу в газетах объявление, и, поверьте, я вам найду комнату!

– Ну да, такой я дурак, чтоб я съехал отсюда, – очень четко ответил Шариков.

– Как? – спросил Филипп Филиппович и до того изменился в лице, что Борменталь подлетел к нему и нежно и тревожно взял его за рукав.

– Вы, знаете, не нахальничайте, мсье Шариков, – Борменталь очень повысил голос. Шариков отступил, вытащил из кармана три бумаги, зеленую, желтую и белую, и, тыча в них пальцами, заговорил:

– Вот. Член жилищного товарищества, и жилплощадь мне полагается определенно в квартире номер пять у ответственного съемщика Преображенского в шестнадцать квадратных аршин¹ , – Шариков подумал и добавил слово, которое Борменталь машинально отметил в мозгу, как новое: – благоволите.

Филипп Филиппович закусил губу и сквозь нее неосторожно вымолвил:

– Клянусь, что я этого Швондера в конце концов застрелю. Шариков в высшей степени внимательно и остро принял эти слова, что было видно по его глазам.

– Филипп Филиппович, vorsichtig… – предостерегающе начал Борменталь.

– Ну уж знаете… Если уж такую подлость!.. – вскричал Филипп Филиппович по-русски. – Имейте в виду, Шариков, господин… что я, если вы позволите еще одну наглую выходку, я лишу вас обеда и вообще питания в моем доме. Шестнадцать аршин, это прелестно, но ведь я вас не обязан кормить по этой лягушачьей бумаге?

Тут Шариков испугался и приоткрыл рот.

– Я без пропитания оставаться не могу, – забормотал он, – где ж я буду харчеваться?

– Тогда ведите себя прилично, – в один голос завыли оба эскулапа. Шариков значительно притих и в тот день не причинил никакого вреда никому, за исключением самого себя: пользуясь небольшой отлучкой Борменталя, он завладел его бритвой и распорол себе скулу так, что Филипп Филиппович и доктор Борменталь накладывали ему на порез швы, отчего Шариков долго выл, заливаясь слезами.

Следующую ночь в кабинете профессора в зеленом полумраке сидели двое – сам Филипп Филиппович и верный и привязанный к нему Борменталь. В доме уже спали. Филипп Филиппович был в своем лазоревом халате и красных туфлях, а Борменталь – в рубашке и синих подтяжках. Между врачами на круглом столе, рядом с пухлым альбомом, стояла бутылка коньяку, блюдечко с лимоном и сигарный ящик. Ученые, накурив полную комнату, с жаром обсуждали последние события: этим вечером Шариков присвоил в кабинете Филиппа Филипповича два червонца, лежащие под прессом, пропал из квартиры, вернулся поздно и совершенно пьяный. Этого мало, – с ним явились две неизвестных личности, шумевших на парадной лестнице и изъявивших желание ночевать в гостях у Шарикова. Удалились означенные личности лишь после того, как Федор, присутствовавший при этой сцене в осеннем пальто, накинутом сверх белья, позвонил по телефону в сорок пятое отделение милиции. Личности мгновенно отбыли, лишь только Федор повесил трубку. Неизвестно куда после ухода личностей задевалась малахитовая пепельница с подзеркальника в передней, бобровая шапка Филиппа Филипповича и его же трость, на каковой трости золотою вязью было написано: «Дорогому и уважаемому Филиппу Филипповичу благодарные ординаторы в день…», дальше шла римская цифра «XXV».

– Кто они такие? – наступал Филипп Филиппович, сжимая кулаки, на Шарикова.

Тот, шатаясь и прилипая к шубам, бормотал насчет того, что личности эти ему неизвестны, что они не сукины сыны какие-нибудь, а хорошие.

– Изумительнее всего, что ведь они же оба пьяные, как же они ухитрились?! – поражался Филипп Филиппович, глядя на то место в стойке, где некогда помещалась память юбилея.

– Специалисты, – пояснил Федор, удаляясь спать, с рублем в кармане. От двух червонцев Шариков категорически отперся и при этом выговорил что-то неявственное насчет того, что вот, мол, он не один в квартире.

– Ага! Быть может, это доктор Борменталь свистнул червонцы? – осведомился Филипп Филиппович тихим, но страшным по оттенку голосом.

Шариков качнулся, открыл совершенно посоловевшие глаза и высказал предположение:

– А может быть, Зинка взяла…

– Что такое?! – закричала Зина, появившись в дверях, как привидение, закрывая на груди расстегнутую кофточку ладонью, – да как он…

Шея Филиппа Филипповича налилась красным цветом.

– Спокойно, Зинуша, – молвил он, простирая к ней руку, – не волнуйся, мы все это устроим.

Зина немедленно заревела, распустив губы, и ладонь запрыгала у нее на ключице.

– Зина! Как вам не стыдно! Кто же может подумать? Фу, какой срам, – заговорил Борменталь растерянно.

– Ну, Зина, ты – дура, прости господи, – начал Филипп Филиппович. Но тут Зинин плач прекратился сам собой, и все умолкли. Шарикову стало нехорошо. Стукнувшись головой об стену, он издал звук не то «и», не то «е», вроде «иэээ»! Лицо его побледнело, и судорожно задвигалась челюсть.

– Ведро ему, негодяю, из смотровой дать!

И все забегали, ухаживая за заболевшим Шариковым. Когда его отводили спать, он, пошатываясь в руках Борменталя, очень нежно и мелодически ругался скверными словами, выговаривая их с трудом.

Вся эта история произошла около часу, а теперь было часа три пополуночи, но двое в кабинете бодрствовали, взвинченные коньяком. Накурили они до того, что дым двигался густыми медленными плоскостями, даже не колыхаясь.

Доктор Борменталь приподнялся, бледный, с очень решительными глазами, поднял рюмку со стрекозиной тальей² .

– Филипп Филиппович! – прочувственно воскликнул он, – я никогда не забуду, как я, полуголодным студентом, явился к вам, и вы приютили меня при кафедре. Поверьте, Филипп Филиппович, вы для меня гораздо больше, чем профессор-учитель… мое безмерное уважение к вам… Позвольте вас поцеловать, дорогой Филипп Филиппович.

– Да, голубчик мой… – растерянно промычал Филипп Филиппович и поднялся ему навстречу. Борменталь его обнял и поцеловал в пушистые, сильно прокуренные усы.

– Ей-богу, Филипп Фили…

– Так растрогали, так растрогали… спасибо вам, – говорил Филипп Филиппович, – голубчик, я иногда на вас ору на операциях. Уж простите стариковскую вспыльчивость. В сущности, ведь я так одинок… «От Севильи до Гренады!..»

– Филипп Филиппович, не стыдно ли вам?.. – искренно воскликнул пламенный Борменталь, – если вы не хотите меня обидеть, не говорите мне больше таким образом.

– Ну, спасибо вам… «К берегам священным Нила!..» Спасибо. И я вас полюбил, как способного врача.

– Филипп Филиппович, я вам говорю… – страстно воскликнул Борменталь, сорвался с места, плотнее прикрыл дверь, ведущую в коридор, и, вернувшись, продолжал шепотом: – ведь это единственный исход. Я не смею вам, конечно, давать советы, но, Филипп Филиппович, посмотрите на себя, вы совершенно замучились, ведь нельзя же больше работать!

– Абсолютно невозможно! – вздохнув, подтвердил Филипп Филиппович.

– Ну вот, это же немыслимо, – шептал Борменталь, – в прошлый раз вы говорили, что боитесь за меня, и если бы вы знали, дорогой профессор, как вы меня этим тронули. Но ведь я же не мальчик и сам соображаю, насколько это может получиться ужасная штука. Но, по моему глубокому убеждению, другого выхода нет.

Филипп Филиппович встал, замахал на него руками и воскликнул:

– И не соблазняйте, даже и не говорите, – профессор заходил по комнате, закачав дымные волны, – и слушать не буду. Понимаете, что получится, если нас накроют. Нам ведь с вами на «принимая во внимание происхождение» отъехать³ не придется, невзирая на нашу первую судимость. Ведь у вас нет подходящего происхождения, мой дорогой?

– Какой там черт… Отец был судебным следователем в Вильно, – горестно ответил Борменталь, допивая коньяк.

– Ну вот-с, не угодно ли. Ведь это же дурная наследственность. Пакостнее ее и представить себе ничего нельзя. Впрочем, виноват, у меня еще хуже. Отец – кафедральный протоиерей⁴ . Мерси… «От Севильи до Гренады в тихом сумраке ночей…» Вот, черт ее возьми!

– Филипп Филиппович, вы – величина мирового значения, и из-за какого-то, извините за выражение, сукиного сына… Да разве они могут вас тронуть, помилуйте?

– Тем более не пойду на это, – задумчиво возразил Филипп Филиппович, останавливаясь и озираясь на стеклянный шкаф.

– Да почему?!

– Потому что вы-то ведь не величина мирового значения?

– Где уж…

– Ну вот-с. А бросить коллегу в случае катастрофы, самому же выскочить на мировом значении, простите… Я – московский студент, а не Шариков! – Филипп Филиппович горделиво поднял плечи и сделался похож на французского древнего короля.

– Филипп Филиппович, эх!.. – горестно воскликнул Борменталь, – значит, что же? Терпеть? Вы будете ждать, пока удастся из этого хулигана сделать человека?

Филипп Филиппович жестом руки остановил его, налил себе коньяку, хлебнул, пососал лимон и заговорил:

– Иван Арнольдович, как по-вашему, я понимаю что-либо в анатомии и физиологии, ну, скажем, человеческого мозгового аппарата? Как ваше мнение?

– Филипп Филиппович, что вы спрашиваете? – с большим чувством ответил Борменталь и развел руками.

– Ну, хорошо. Без ложной скромности. Я тоже полагаю, что в этом я не самый последний человек в Москве.

– А я полагаю, что вы – первый, и не только в Москве, а и в Лондоне и в Оксфорде! – яростно перебил его Борменталь.

– Ну, ладно, пусть будет так. Ну, так вот-с, будущий профессор Борменталь: это никому не удастся. Кончено. Можете и не спрашивать. Так и сошлитесь на меня. Скажите, Преображенский сказал. Финита! Клим! – вдруг торжественно воскликнул Филипп Филиппович, и шкаф ответил ему звоном, – Клим! – повторил он. – Вот что, Борменталь, вы – первый ученик моей школы и, кроме этого, мой друг, как я убедился сегодня. Так вот вам, как другу, сообщу, по секрету, конечно, я знаю, вы не станете срамить меня – старый осел Преображенский нарвался на этой операции, как третьекурсник. Правда, открытие получилось, вы сами знаете какое, – тут Филипп Филиппович горестно указал обеими руками на оконную штору, очевидно, намекая на Москву, – но только имейте в виду, Иван Арнольдович, что единственным результатом этого открытия будет то, что все мы теперь будем иметь этого Шарикова вот где⁵ , – здесь Преображенский похлопал себя по крутой и склонной к параличу шее, – будьте спокойны-с! Если бы кто-нибудь, – сладострастно продолжал Филипп Филиппович, – разложил меня здесь и выпорол, я бы, клянусь, заплатил червонцев пять… «От Севильи до Гренады…» Черт меня возьми… Ведь я пять лет сидел, выковыривая придатки из мозгов… Вы знаете, какую я работу проделал, уму непостижимо. И вот теперь спрашивается, зачем? Чтобы в один прекрасный день милейшего пса превратить в такую мразь, что волосы дыбом встают?

– Исключительное что-то…

– Совершенно с вами согласен. Вот, доктор, что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти ощупью и параллельно с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу! На, получай Шарикова и ешь его с кашей!

– Филипп Филиппович, а если бы мозг Спинозы?

– Да! – рявкнул Филипп Филиппович. – Да! Если только злосчастная собака не помрет у меня под ножом, а вы видели, какого сорта эта операция. Одним словом, я, Филипп Преображенский, ничего труднее не делал в своей жизни. Можно привить гипофиз Спинозы или еще какого-нибудь такого лешего⁶ и соорудить из собаки чрезвычайно высоко стоящее, но на какого дьявола, спрашивается? Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно!.. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого. Доктор, человечество само заботится об этом и, в эволюционном порядке каждый год упорно выделяя из массы всякой мрази, создает десятками выдающихся гениев, украшающих земной шар. Теперь вам понятно, доктор, почему я опорочил ваш вывод в истории шариковской болезни. Мое открытие, черти бы его съели, с которым вы носитесь, стоит ровно один ломаный грош… Да не спорьте, Иван Арнольдович, я все ведь уже понял. Я же никогда не говорю на ветер, вы это отлично знаете. Теоретически это интересно, ну, ладно. Физиологи будут в восторге… Москва беснуется… Ну, а практически что? Кто теперь перед вами? – Преображенский указал пальцем в сторону смотровой, где почивал Шариков.

– Исключительный прохвост.

– Но кто он? Клим! Клим! – крикнул профессор, – Клим Чугункин! (Борменталь открыл рот.) Вот что-с: две судимости, алкоголизм, «все поделить», шапка и два червонца пропали (тут Филипп Филиппович вспомнил юбилейную палку и побагровел), хам и свинья… Ну, эту палку я найду. Одним словом, гипофиз – закрытая камера, определяющая человеческое данное лицо. Данное! «От Севильи до Гренады…» – свирепо вращая глазами, кричал Филипп Филиппович, – а не общечеловеческое! Это в миниатюре сам мозг! И мне он совершенно не нужен, ну его ко всем свиньям! Я заботился совсем о другом, об евгенике, об улучшении человеческой породы. И вот на омоложении нарвался! Неужели вы думаете, что я из-за денег произвожу их? Ведь я же все-таки ученый…

– Вы – великий ученый, вот что, – молвил Борменталь, глотая коньяк. Глаза его налились кровью.

– Я хотел проделать маленький опыт, после того как два года тому назад впервые получил из гипофиза вытяжку полового гормона. И вместо этого что ж получилось, боже ты мой! Этих гормонов в гипофизе, о господи… Доктор, передо мной тупая безнадежность, я, клянусь, потерялся…

Борменталь вдруг засучил рукава и произнес, кося глазами к носу:

– Тогда вот что, дорогой учитель, если вы не желаете, я сам, на свой риск, покормлю его мышьяком. Черт с ним, что и папа – судебный следователь. Ведь, в конце концов, это ваше собственное экспериментальное существо.

Филипп Филиппович потух, обмяк, завалился в кресло и сказал:

– Нет, я не позволю вам этого, милый мальчик. Мне шестьдесят лет, я вам могу давать советы. На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками.

– Помилуйте, Филипп Филиппович, да ежели его еще обработает этот Швондер, что ж из него получится? Боже мой, я только теперь начинаю понимать, что может выйти из этого Шарикова!

– Ага? Теперь поняли. А я понял через день после операции. Ну, так вот, Швондер и есть самый главный дурак. Он не понимает, что Шариков для него еще более грозная опасность, чем для меня. Ну, сейчас он всячески старается натравить его на меня, не соображая, что если кто-нибудь, в свою очередь, натравит Шарикова на самого Швондера, то от него останутся только рожки да ножки!

– Еще бы, одни коты чего стоят! Человек с собачьим сердцем!

– О нет, о нет, – протяжно ответил Филипп Филиппович, – вы, доктор, делаете крупнейшую ошибку, ради бога, не клевещите на пса. Коты – это временно… Это вопрос дисциплины и двух-трех недель. Уверяю вас. Еще какой-нибудь месяц, и он перестанет на них кидаться.

– А почему же теперь?..

– Иван Арнольдович, это элементарно, что вы, на самом деле, спрашиваете? Да ведь гипофиз не повиснет же в воздухе. Ведь он, все-таки, привит на собачий мозг, дайте же ему прижиться. Сейчас Шариков проявляет уже только остатки собачьего, и поймите, что коты – это лучшее из всего, что он делает. Сообразите, что весь ужас в том, что у него уже не собачье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, которое существует в природе.

До последней степени взвинченный Борменталь сжал сильные худые руки в кулаки, повел плечами и твердо молвил:

– Кончено. Я его убью.

– Запрещаю это, – категорически ответил Филипп Филиппович.

– Да помилуйте…

Филипп Филиппович вдруг насторожился, поднял палец.

– Погодите-ка… Мне шаги послышались.

Оба прислушались, но в квартире было тихо.

– Показалось, – молвил Филипп Филиппович и с жаром заговорил по-немецки. В его словах несколько раз звучало русское слово «уголовщина».

– Минуточку, – вдруг насторожился Борменталь и шагнул к двери. Шаги послышались явственно и приблизились к кабинету. Кроме того, бубнил голос. Борменталь распахнул дверь и отпрянул в изумлении. Совершенно пораженный Филипп Филиппович застыл в кресле.

В освещенном четырехугольнике коридора предстала в одной ночной сорочке Дарья Петровна с боевым и пылающим лицом. И врача и профессора ослепило обилие мощного и, как от страху показалось обоим, совершенно голого тела. В могучих руках Дарья Петровна волокла что-то, и это что-то, упираясь, садилось на зад, и небольшие его ноги, крытые черным пухом, заплетались по паркету. Что-то, конечно, оказалось Шариковым, совершенно потерянным, все еще пьяненьким, разлохмаченным и в одной рубашке.

Дарья Петровна, грандиозная и нагая, тряхнула Шарикова, как мешок с картофелем, и произнесла такие слова:

– Полюбуйтесь, господин профессор, на нашего визитера Телеграфа Телеграфовича. Я замужем была, а Зина невинная девушка. Хорошо, что я проснулась.

Окончив эту речь, Дарья Петровна впала в состояние стыда, вскрикнув, закрыла грудь руками и унеслась.

– Дарья Петровна, извините, ради бога! – опомнившись, крикнул ей вслед красный Филипп Филиппович.

Борменталь повыше засучил рукава рубашки и двинулся к Шарикову. Филипп Филиппович, заглянув ему в глаза, ужаснулся.

– Что вы, доктор! Я запрещаю…

Борменталь правой рукой взял Шарикова за шиворот и тряхнул его так, что полотно сзади на сорочке треснуло, а спереди с горла отскочила пуговка.

Филипп Филиппович бросился наперерез и стал выдирать щуплого Шарикова из цепких хирургических рук.

– Вы не имеете права биться, – полузадушенный, кричал Шариков, садясь наземь и трезвея.

– Доктор! – вопил Филипп Филиппович.

Борменталь несколько пришел в себя и выпустил Шарикова, после чего тот сейчас же захныкал.

– Ну, ладно, – прошипел Борменталь, – подождем до утра. Я ему устрою бенефис, когда он отрезвится.

Тут он ухватил Шарикова под мышки и поволок его в приемную спать. При этом Шариков сделал попытку брыкаться, но ноги его не слушались.

Филипп Филиппович растопырил ноги, отчего лазоревые полы разошлись, возвел руки и глаза к потолочной лампе в коридоре и молвил:

– Ну-ну…

П О Д Г О Т О В И Т Е Л Ь Н Ы Е П И С Ь М Е Н Н Ы Е З А Д А Н И Я

Задание 2 | Общее понимание текста

В чем главная идея речи Филиппа Филипповича о Климе Чугункине?

Задание 3 | Вопросы

(a) Да или нет?

Филипп Филиппович хочет называть Шарикова по имени-отчеству	ДА/НЕТ
Шариков не умеет пользоваться бритвой	ДА/НЕТ
К Шарикову пришли два гостя и украли деньги	ДА/НЕТ
Шариков украл у Филиппа Филипповича деньги	ДА/НЕТ
Милиция арестовала двух гостей Шарикова	ДА/НЕТ
Борменталь решил, что деньги украла Зина	ДА/НЕТ
Филипп Филиппович понял, что гипофиз определяет поведение и характер человека	ДА/НЕТ
Шариков домогался Зины	ДА/НЕТ

(б) Какую бумагу предъявил Шариков Филиппу Филипповичу, и о чем говорится в этой бумаге?

(в) Какие вещи Филиппа Филипповича исчезли, и каким образом?

(г) О чем Филипп Филиппович и Борменталь говорили поздно ночью?

(д) Как Борменталь относится к Филиппу Филипповичу, и почему?

(е) Почему Филипп Филиппович говорит с Борменталем о происхождении?

(ж) Что хочет сделать с Шариковым Борменталь, и как реагирует на это Филипп Филиппович?

(з) Почему Филипп Филиппович говорит: «Я – московский студент, а не Шариков!» Что для него символизирует понятие «московский студент»?

(и) Почему, с точки зрения Филиппа Филипповича, Швондер – главный дурак?

Задание 4. Цитаты

Определите, кто это говорит или думает. Переведите на английский язык:

Цитата	Кто это говорит и в какой ситуации?
1 «… Господа все в Париже». Перевод на английский:
2 «… Зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно?.. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого». Перевод на английский:
3 «Но кто он? Клим, Клим! … Клим Чугункин! … Вот что-с: две судимости, алкоголизм, "все поделить", шапка и два червонца пропали..., xам и свинья...» Перевод на английский:
4 «Понимаете, что получится, если нас накроют». Перевод на английский:
5 «Нам ведь с вами на "принимая во внимание происхождение" отъехать не придется». Перевод на английский:

Задание 5 | Угадайте значение

Найдите фразы, приведенные ниже, в тексте Булгакова. Судя по контексту, что они означают? Выберите правильный ответ:

«… Борменталь очень повысил голос».

(1) Борменталь заговорил высоким голосом.

(2) Борменталь заговорил громким голосом.

«… Как же они ухитрились?!»

(1) Как можно быть такими хитрыми?

(2) Как это им удалось?

«… Вы-то ведь не величина мирового значения? – Где уж…»

(1) Я не знаю, где тут величина мирового значения.

(2) Я - простой человек, и не достоин быть величиной мирового значения.

Фраза «так[ая] мразь, что волосы дыбом встают», означает:

(1) Он нехороший человек, и у него длинные волосы.

(2) Он нехороший человек, и мы от него в полном ужасе.

«Мое открытие… стоит ровно один ломаный грош».

(1) Мое открытие очень важное.

(2) Мое открытие ничего не стоит.

«… От [Швондера] останутся только рожки да ножки».

(1) Швондер превратится в черта.

(2) От Швондера ничего не останется, его уничтожат.

«Борменталь несколько пришел в себя и выпустил Шарикова…».

(1) Борменталь впал в депрессию.

(2) Борменталь успокоился.

(3) Борменталь снова смог нормально думать.

(4) и (2), и (3).

Задание 6 | Грамматика

TYPES OF ЭТО

The uses of the word это can be classified into 4 different types:

(a) Type 1: это can be a neuter demonstrative pronoun followed by a noun.

Где вы купили это кресло? Where did you buy this armchair?

(b) Type 2: это can be a standalone pronoun referring to a noun, phrase, or sentence mentioned previously, or it can function as a euphemism / substitute for a noun whose meaning one can guess.

Марина любит походы, но Диме это совсем не интересно. (это = походы) Marina loves hiking, but Dima has no interest in that at all.

Он слишком много говорит, и я от этого устаю. (это = тот факт, что он много говорит) He talks too much, and I get tired of it.

Маяковский написал поэму о любви, которая называется «Про это». (это = любовь) Maiakovsky wrote a poem about love that is called “About That.”

(c) Type 3: это can function as a predicate and be translated as “there is,” “it is,” or “is.”

Пречистенка – это известная московская улица, которую упоминал Булгаков. Prechistenka is a well-known Moscow street mentioned by Bulgakov.

Я не буду с вами ругаться. Это глупо. I am not going to argue with you. That’s stupid.

The use of это in the latter sentence may seem similar to Type 2 constructions (since это can be interpreted as a reference to the previously mentioned phrase, i.e., это = ругаться с вами). However, we will treat sentences like this as a distinct type. The difference between Type 2 and Type 3 constructions is that in the latter, the clause with это has no verb, and это itself functions as a predicate. In contrast, Type 2 constructions have a verb in the это-clause (я от этого устаю).

(d) Type 4: это can appear in focus constructions (“It is X who did Y”).

Это он украл мой чемодан. It is he who stole my suitcase.

Note that, unlike in English, constructions of this sort in Russian have no “who” or “which” (кто / который) word:

Это ты кто звонил мне в 6 утра? Was it you who called me at 6 am? Это

Маша которая купила новую машину, а не я. It was Masha who bought the new car, not I.

Укажите, какой тип местоимения ЭТО используется в данных цитатах из «Собачьего сердца»: тип 1, тип 2, тип 3 или тип 4:

(а) «… Может, это доктор Борменталь свистнул червонцы?»

(б) «… Ведь это единственный исход».

(в) «… Это же немыслимо».

(г) «Ведь это же дурная наследственность».

(д) «Тем более не пойду на это…»

(е) «Доктор, человечество само заботится об этом…»

Образуйте фокус-конструкцию:

Пример: ВЫ звонили мне в 12 ночи? Это вы звонили мне в 12 ночи?

(а) ШВОНДЕР сказал, что господа все в Париже.

(б) ВАШИ ГОСТИ украли малахитовую пепельницу и бобровую шапку.

(в) ОНИ приходили к вам в гости?

(г) ШАРИКОВ пожаловался Швондеру?

Задание 7 | Стилистика

(a) К какому герою (героям) или предмету относятся описания, используемые Булгаковым?

Описание	Кто это или что это?
1 «хирург»
2 «его воспитанник»
3 «эскулапы»
4 «ученые»
5 «означенные личности»
6 «память юбилея»
7 «двое в кабинете»
8 «специалисты»

(б) Найдите два синонима к слову «украсть» в тексте и выпишите предложения с ними. Какой стиль у этих синонимов – разговорный или нейтральный? Проверьте на сайте www.gramota.ru.

ОБСУЖ ДЕНИЕ И АНА ЛИЗ ТЕКС ТА

Задание 8 | Разговор

Что такое «евгеника», и что Булгаков хотел сказать о ней в этой повести?

Задание 9 | Определения

Выберите слово или фразу из задания 1 (б-в) и дайте им устное определение.

Задание 10 | Понимание прочитанного

Перескажите сюжет отрывка, используя слова в рамке. Ваш рассказ должен дать ответы на вопросы, приведенные ниже. Используйте слова-связки: однажды; после этого; потом; после того, как; когда; через несколько часов; в какой-то момент; в конце разговора.

подозри ’ тельные ли ’ чности; ночевать у кого-то; отделение милиции; малахи ’ товый; бобро ’ вый; пе ’ пельница; трость; подозрева ’ ть кого-то в чем-то; приюти ’ ть кого-то; целовать / поцеловать кого-то; кормить / накормить кого-то; мышья ’ к (мышьяко ’ м)

(а) Каких гостей привел Шариков к Филиппу Филипповичу, и что они украли? Почему Федор назвал их «специалистами»?

(б) Что произошло после того, как кража обнаружилась?

(в) Почему Зина заплакала, и как отреагировали на ее слезы Филипп Филиппович и Борменталь?

(г) О чем говорили Филипп Филиппович и Борменталь в три часа ночи? Как вел себя Борменталь, и почему?

(д) Как и за что Борменталь хочет наказать Шарикова? Согласен ли с этим Филипп Филиппович?

Задание 12 | Повторное чтение (А)

Еще раз прочитайте отрывок:

– Филипп Филиппович, я вам говорю… – страстно воскликнул Борменталь, сорвался с места, плотнее прикрыл дверь, ведущую в коридор, и, вернувшись, продолжал шепотом: – ведь это единственный исход. Я не смею вам, конечно, давать советы, но, Филипп Филиппович, посмотрите на себя, вы совершенно замучились, ведь нельзя же больше работать! … По моему глубокому убеждению, другого выхода нет.

Филипп Филиппович встал, замахал на него руками и воскликнул:

– И не соблазняйте, даже и не говорите, – профессор заходил по комнате, закачав дымные волны, – и слушать не буду. Понимаете, что получится, если нас накроют. Нам ведь с вами на «принимая во внимание происхождение» отъехать не придется, невзирая на нашу первую судимость. Ведь у вас нет подходящего происхождения, мой дорогой?

– Какой там черт… Отец был судебным следователем в Вильно, – горестно ответил Борменталь, допивая коньяк.

– Ну вот-с, не угодно ли. Ведь это же дурная наследственность. Пакостнее ее и представить себе ничего нельзя. Впрочем, виноват, у меня еще хуже. Отец – кафедральный протоиерей.

(М. Булгаков)

Вопросы и задания к тексту:

(а) Что имеет в виду Борменталь, когда говорит, что «другого выхода нет»?

(б) Как Филипп Филиппович реагирует на предложение Борменталя? Почему?

(в) Что такое «происхождение», и что вы узнали о происхождении Филиппа Филипповича и Борменталя?

(г) Что имеет в виду Филипп Филиппович, когда говорит про «первую судимость»?

(д) Как Филипп Филиппович отнесся к предложению Борменталя?

Задание 12 | Повторное чтение (Б)

Еще раз прочитайте отрывок:

В освещенном четырехугольнике коридора предстала в одной ночной сорочке Дарья Петровна с боевым и пылающим лицом. В могучих руках Дарья Петровна волокла что-то… Что-то, конечно, оказалось Шариковым, совершенно потерянным, все еще пьяненьким, разлохмаченным и в одной рубашке.

Дарья Петровна, грандиозная и нагая, тряхнула Шарикова, как мешок с картофелем, и произнесла такие слова:

– Полюбуйтесь, господин профессор, на нашего визитера Телеграфа Телеграфовича. Я замужем была, а Зина невинная девушка. Хорошо, что я проснулась.

Окончив эту речь, Дарья Петровна впала в состояние стыда, вскрикнув, закрыла грудь руками и унеслась.

– Дарья Петровна, извините, ради бога! – опомнившись, крикнул ей вслед красный Филипп Филиппович.

Борменталь повыше засучил рукава рубашки и двинулся к Шарикову. Филипп Филиппович, заглянув ему в глаза, ужаснулся.

– Что вы, доктор! Я запрещаю…

Борменталь правой рукой взял Шарикова за шиворот и тряхнул его так, что полотно сзади на сорочке треснуло, а спереди с горла отскочила пуговка.

Филипп Филиппович бросился наперерез и стал выдирать щуплого Шарикова из цепких хирургических рук.

– Вы не имеете права биться, – полузадушенный, кричал Шариков, садясь наземь и трезвея.

– Доктор! – вопил Филипп Филиппович.

Борменталь несколько пришел в себя и выпустил Шарикова, после чего тот сейчас же захныкал.

(М. Булгаков)

Вопросы и задания к тексту:

(а) Кого домогался Шариков в этом отрывке?

(б) Почему Дарья Петровна говорит: «Хорошо, что я проснулась»?

(в) Что сделала Дарья Петровна с Шариковым?

(г) Что Борменталь сделал с Шариковым?

(д) Какие слова описывают Борменталя:

справедли ’ вый благоро ’ дный вспы ’ льчивый эмоциона ’ льный ро ’ бкий

ПИСЬМО, РЕЧЬ, ДИСКУССИЯ

Задание 13 | Письмо

Напишите жалобу на Шарикова в милицию от лица одного из героев (например, Филиппа Филипповича, Зины, Дарьи Петровны). Объясните, почему его надо арестовать.

ЗАЯВЛЕНИЕ

_________ до Вашего сведения, что гражданин Шариков, П.П., проживающий по адресу _________ нарушает закон.

Во-первых, он _________ 

Во-первых, он _________ 

Во-первых, он _________ 

Поэтому _________ арестован.

_________

Прошу срочно _________ меры.

С уважением,

_________

Задание 14 | Импровизированная речь (1 минута)

Вы Филипп Филиппович. Объясните, почему вы разочаровались в своем эксперименте и больше не верите в евгенику.

Задание 15 | Дискуссия / Разговор

(а) Слово «черт» упоминается в этом отрывке 5 раз. Как вы думаете, почему?

(б) Как герои-мужчины в повести «Собачье сердце» относятся к женщинам?

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ЗАДАНИЯ

Задание 16 | Видео

Сравните диалог из текста Булгакова с диалогом из фильма «Собачье сердце» режиссера В. Бортко (минуты 1.42.17 – 1.43.02). https://www.youtube.com/watch?v=aOE_3_Ws4y0

Текст Булгакова

Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно!.. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого. Доктор, человечество само заботится об этом и, в эволюционном порядке каждый год упорно выделяя из массы всякой мрази, создает десятками выдающихся гениев, украшающих земной шар. Теперь вам понятно, доктор, почему я опорочил ваш вывод в истории шариковской болезни. Мое открытие, черти бы его съели, с которым вы носитесь, стоит ровно один ломаный грош… Да не спорьте, Иван Арнольдович, я все ведь уже понял. Я же никогда не говорю на ветер, вы это отлично знаете. Теоретически это интересно, ну, ладно. Физиологи будут в восторге… Москва беснуется… Ну, а практически что? Кто теперь перед вами? …

– Исключительный прохвост.

– Но кто он? Клим! Клим!… Клим Чугункин! Вот что-с: две судимости, алкоголизм, «все поделить», шапка и два червонца пропали…, хам и свинья...

(М. Булгаков)

(а) Подчеркните предложения, которые вы услышали в фильме.

(б) Послушайте диалог из фильма еще раз и поставьте ударения. Прочитайте текст вслух.

(в) Если бы вы были режиссером фильма «Собачье сердце», как бы вы изменили или сократили этот текст?

Задание 17 | Сочинение

Какими изображены женщины в этой повести (например, Зина, Дарья Петровна, Вяземская). Как к ним относятся Филипп Филиппович и Борменталь? Каким образом движение “Me Too” влияет на восприятие этой повести сегодня?

Задание 18 | Выступления

Подготовьте доклад о евгенике.

Задание 19 | Повторение лексики

(а) Вставьте подходящее слово или фразу:

(1) Не ___________ голос на ребенка!

повышайте завышайте поднимайте

(2) Я весь день был дома, но не услышал, как воры влезли в окно. Как же они ___________?

перехитрили ухитрились схитрили

(3) В гостинице такая грязь, что волосы ___________ встают.

дубом дыбом дымом

(4) Если Шариков рассердится на Швондера, от Швондера останутся ___________.

рога и ноги рожки и ножки рожки да ножки

(б) Переведите на русский язык, используя фразы из заданий 5 и 6:

What Filipp Filippovich could have told Bormental

Shvonder thinks that Sharikov is his “comrade.” In reality, this is not so. If Sharikov decides that Shvonder is the enemy, nothing will be left of Shvonder but bits and pieces. Sharikov is dangerous. He can betray, he can lie, and he never feels bad about it. He claims that Zina stole money from me. In reality, it is Sharikov who stole it. Honestly, he is such a piece of scum that it’s shocking.

---

1 аршин - старинная русская мера длины (1 аршин = 0,711 метра)

2 талья (устар.) – талия

3 отъехать – здесь: избежать проблем или наказания

4 протоиерей – один из рангов священника в Православной церкви

5 В русском языке существует фраза «сесть кому-то на шею», т.е., использовать человека против его воли (например, использовать финансово)

6 леший – персонаж из славянского фольклора; здесь используется вместо слова «черт»